Говоря о российской пропаганде, важно упомянуть такую ее составляющую, как так называемые "аналитические центры", в число которых входит Дискуссионный клуб "Валдай", "Фонд исследований мировой политики", "Российский совет по международным делам" и другие. В отличие от своих аналогов на Западе, задачей российских внешнеполитических экспертов является не понимание сути международных процессов, а рационализация действий Москвы, пишет Jamestown Foundation.
В этой части задача кремлевских экспертов сходна с работой пропагандистов. По сути, они создают собственную иллюзорную реальность, призванную дать альтернативное объяснение иррациональной политике Владимира Путина. Однако подобные центры зачастую опаснее обычной пропаганды, поскольку с целью этой рационализации они не просто повторяют кремлевские "методички", а создают собственные теории и идеологемы, которые затем ложатся в основу российской политики и служат дальнейшим оправданием агрессии. Можно выделить три основных и наиболее опасных идеологемы, созданных в недрах аналитических центров и взятых на вооружение властью.
Во-первых, это теория о том, что именно США ответственны за войну в Украине, поскольку конфликт был для них единственным способом сохранить статус мирового гегемона. Согласно этой теории, Соединенные Штаты сегодня неумолимо утрачивают свое влияние в мире и не могут смириться с этой утратой. В связи с этим они якобы пытаются "остановить Россию и весь остальной мир в их развитии", поскольку после победы над Москвой другие страны уже не решатся "идти против гегемона".
В самом начале полномасштабного вторжения российские "аналитики" уверяли, что для достижения этой цели Запад "сознательно спровоцировал Москву на силовое решение". Постепенно этот нарратив трансформировался в постулат о том, что Запад сам развязал войну и даже напал на Россию. Логическим следствием из этого постулата становится вывод о том, что поддержка Украины выгодна только Соединенным Штатам, а никак не Европе, и потому та "не станет воевать с Россией ради США".
При всей абсурдности этой теории она стала мейнстримом не только не уровне пропаганды, но в заявлениях высших российских чиновников. В частности, в конце прошлого года председатель Госдумы Вячеслав Володин заявил, что "Соединенные Штаты всеми силами пытаются сдержать развитие других государств, чтобы сохранить свою гегемонию". Более того, нарративы о том, что в центре мировой напряженности находится "упорное нежелание Запада во главе с США смириться с утратой роли мирового гегемона", звучат в выступлениях главы российской внешней разведки Сергея Нарышкина. Именно поэтому, по словам Нарышкина, "большая Евразия" стала "приоритетным объектом для атак со стороны американских и британских спецслужб".
Второй постулат заключается в том, что подобная политика Запада носит неоколониальный характер, и направлена как против России, так и против всего остального мира. По словам российских идеологов, Россия сегодня находится "на острие этой борьбы и является своего рода ледоколом, который добивает остаточные льды неоколониальной системы доминирования Запада".
Тезис о России как флагмане борьбы против "неоколониализма" возник в самом начале полномасштабного вторжения в Украину и был сразу же подхвачен на высшем уровне. В частности, глава российского МИДа Сергей Лавров неоднократно утверждал, что "военная операция России на Украине вносит вклад в освобождение мира от неоколониального гнета Запада". В прошлом месяце Владимир Путин также заявил о том, что "уродливая неоколониальная система прекратила свое существование".
Третьим постулатом является тезис о том, что для Москвы война в Украине якобы является экзистенциальной, "где ставкой является существование России", тогда как для Запада важно всего лишь получить максимум выгод от войны, после чего он начнет искать другие пути достижения цели.
Нетрудно понять, что все эти тезисы полностью противоречат реальности. Соединенные Штаты никогда бы не решились пойти на усиление своего влияния в мире ценой столь серьезной дестабилизации всего миропорядка, и потому в меру своих сил пытались предотвратить войну в Украине. При этом захват чужих территорий ни в коей мере не является "экзистенциальной" потребностью России, тогда как многие европейские страны, напротив, видят в политике Москвы угрозу своему непосредственному существованию.
Что касается стран "глобального Юга", они действительно переживают период бурного развития, но при этом не скрывают, что хотели бы сохранить для себя как российский, так и западные рынки. Необходимость выбора между ними, перед которым поставила своих партнеров Москва, напротив, мешает их экономическим интересам. Бывший посол Индии в России Панкадж Саран прямо отметил, что "для Индии конфликт вокруг Украины начался как нельзя невовремя", и в результате "планы по развитию пришлось скорректировать".
Самая главная опасность заключается в том, что сам Путин и его окружение, кажется, верят в "альтернативную реальность", созданную придворными аналитическими центрами – реальность, в которой "мировое большинство" безоговорочно находится на их стороне, а Европа вот-вот готова будет пойти на переговоры, "вырвавшись из-под диктата США". Эта вера убеждает их продолжать агрессию, веря в неизбежность своей победы, что делает путинский режим абсолютно недоговороспособным.
! Орфография и стилистика автора сохранены
