"Смерть Сталина" лишили прокатного удостоверения. И о чем они, интересно знать, думали?
Во-первых,
запрет - это всегда указание "смотреть здесь, обязательно". А в Интернете всё есть...
Так что если кто-то думал, что не посмотрят, то он очень сильно заблуждается.
Посмотрят, еще как посмотрят!
И аналогии отыщут! И воспоминания о будущем (надо полагать, довольно скором будущем, раз "общественничков" так сильно задела тема фильма).
Во-вторых, а кто все эти люди?
Что это за "общественники" и "общественный совет"? Мы их ни в какой совет не избирали, даже на фейковых "выборах", мы им ничего не делегировали, с чего они решают, что нам смотреть, а что - низзя?! Как они вообще смеют так к нам относиться, к народу - источнику власти, между прочим?
Некоторых, конечно, мы знаем. Актрису, которая давно играет роль администратора от культуры. Режиссера, прославленного фильмом о профессоре-вивисекторе, который очень, кстати сказать, не любил пролетариат (народофоб, самый настоящий), был лишен эмпатии, служил ненавистной ему власти - за что, в конечном итоге, едва не поплатился. (У Булгакова все было так, да не совсем - и профессор у него отнюдь не положительный герой, а вот как наша интеллигенция могла влюбиться в этот фильм - большой вопрос).
Но опять же -
а кто им, этим "общественникам", право-то дал что-то запрещать?
А никто не давал.
Ну, и в-третьих.
Посмотреть-то этот фильм люди, конечно, посмотрят. Но эту историю с запрещением проката точно не забудут.
А делается все это перед выборами. На которых одна интрига - ходить или не ходить. И власть очень хочет явки.А такие вот запретительские телодвижения (не только в "Смерти Сталина" дело, ведь много чего позапрещать успели) работают против. Ну, правда: не-запретители все равно не пройдут, а за этих зачем ходить-то? Лучше домашними делами заняться...
Так что Елена Драпеко, Владимир Бортко, Юрий Поляков, Никита Михалков, министр Мединский и вся прочая "общественническая" компаша сработала на электоральную забастовку Навального. Молодцы, ребята. С чем я вас и поздравляю!
! Орфография и стилистика автора сохранены
