Юные россияне нуждаются в особой заботе и правовой защите государства. Это красной строкой прописано во всех общепризнанных нормах международного права и российских законах. Однако сведения из регионов России говорят об обратном. Очень часто права и интересы наших детей нарушаются именно теми представителями государства, которые призваны их "оберегать" и "защищать". Это, в свою очередь, порождает в неокрепших душах правовой нигилизм, неверие в доброту и гуманность общества.
Только в прошлом году,
по данным следственных органов, 126 тысяч детей стали жертвами преступлений, из них 1914 — погибли, еще 2330 — подверглись насилию, и их здоровью был причинен тяжкий вред.
Неудивительно, что вопросами защиты ребенка от физического и психологического насилия озадачились даже в высоких кабинетах российской власти. Проявила обеспокоенность и Общественная палата. Она вновь напомнила, что защиту детей от преступных посягательств следует отнести к приоритетам внутренней политики России.
В июле этого года Госдума пошла навстречу "пожеланиям трудящихся": срочно приняла закон, ужесточающий наказание за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних. Предложенные президентом Медведевым изменения — чем младше жертва, тем суровее наказание — позволили увеличить максимальный срок лишения свободы за сексуальное насилие до 20 лет.
Кроме посягательств сексуального характера, по данным Следственного комитета при МВД России, особо рассматриваются случаи насилия над ребенком в семье, торговли детьми, детской проституции и порнографии. В этой официальной статистике, по мнению правозащитников, нет отдельной строки, которая бы учитывала еще одну распространенную форму физического и психологического насилия над детьми — издевательства со стороны милиционеров.
Мамаша, вы ничего не докажете
Более четырех лет ожидали осуждения сотрудников читинского УБОПа юные Влад Головин и Максим Пашков и их родители.
По оценкам правозащитников, это уголовное дело с самого начала выеденного яйца не стоило. Ситуация однозначная: в апреле 2004 года пятнадцатилетних Влада и Максима задержали оперативники УБОПа Игорь Яценко и Борис Ряжских. Домой подростки вернулись глубокой ночью с синяками и ссадинами. По словам школьников, во время задержания и в здании УБОПа их били по почкам, ребрам, пинали в живот и по голове.
За четыре года следствия и суда ребята успели закончить школу, подрасти на две головы, перешагнуть порог совершеннолетия. Максим Пашков третий год учится в одном из вузов Урала. Влад Головин работает, обзавелся семьей. Он под конец настолько разуверился в российском правосудии, что перестал ходить на судебные заседания, доверив эту миссию маме.
"Когда я посреди ночи прибежала в УБОП и ко мне вывели избитого сына, — вспоминает Лариса Головина, мать Влада, — сотрудники сразу заявили: "Мамаша, ничего не докажете! Ваш сын бился головой об стенку". Каких трудов после этого нам стоило усадить сотрудников на скамью подсудимых!"
Пять раз прокуратура незаконно отказывала родителям в возбуждении уголовного дела. Затем еще пару раз прекращала расследование, когда по требованию Генпрокуратуры делу все же дали ход. Пять прокурорских сотрудников за эту волокиту понесли дисциплинарное наказание по жалобам Ларисы Головиной и правозащитников.
"За это время обвиняемые убоповцы имели возможность укрыть следы преступления, согласовать с сослуживцами тактику своей защиты, — отмечает юрист Забайкальского правозащитного центра Анастасия Коптеева. — Оставаясь при исполнении, опера смогли надавить на адвокатов, согласившихся защищать интересы подростков. Оказывалось психологическое давление и на семьи пострадавших. Но те оказались не из робкого десятка".
Когда дело передали в суд, защитники подсудимых милиционеров умело сыграли на явных просчетах следствия. Результат двухлетнего судебного разбирательства шокировал пострадавших, их родителей и общественность.
Судья Ингодинского райсуда Читы Елена Мершиева полностью оправдала оперов Яценко и Ряжских.
Она признала, что 15-летнему Владу Головину "кровоподтек на спинке носа, внутрикожные кровоизлияния на передней поверхности грудной клетки слева, ссадины на правом предплечье, правой кисти, внутрикожные кровоизлияния на левом предплечье, левом лучезапястном суставе, ушиб мягких тканей в области послеоперационного рубца" нанес сотрудник УБОПа. Но не установленный следствием!
"Сын еще в УБОПе указывал на этих милиционеров. Рассказал, как они его избивали. Но наши доводы не были услышаны и в кассационной инстанции", — говорит Лариса Головина.
По закону это дело должно вернуться в следственный орган — для возобновления расследования и установления "истинных" виновных. По сведениям правозащитников, этого не произошло. Налицо факт сокрытия милицейского насилия над детьми. Но повзрослевшие Головин и Пашков и сами не настаивают на повторном расследовании. В 2004 году они уже сообщили следствию, кто их избивал в УБОПе. И других вариантов у них нет. Во-вторых, парни устали! Они сполна за эти годы испытали на себе "заботу" и "защиту" государства. И повторять детские ошибки не желают.
Пыль судов
Все заявления о пытках, жестоком и унижающем достоинство обращении в милиции должны расследоваться оперативно, тщательно и объективно. А если жертва насилия — подросток, государство обязано без промедления "содействовать физическому и психологическому восстановлению и социальной реинтеграции ребенка". Таковы международные правовые стандарты. Они отражены в российской Конституции, отечественных законах, нормативных актах правоохранительных органов.
Но в жизни все по-другому. Три с половиной года добивалась восстановления прав своего сына читинка Анжелика Березина.
Летом 2006 года 15-летний Семен попал под руку милиционеру Геннадию Шихардину. Страж закона притаился за служебной автомашиной, а затем напал на подростка, когда тот проезжал мимо на мотоцикле, и нанес ему удар металлическим жезлом по голове. Предварительное следствие и суд длились почти два года. За это время семья Березиных натерпелась.
"Такой марафон не каждый взрослый выдержит. Невыносимо долго тянулось расследование, затем суд. Еще семь месяцев мы ждали вступления приговора в законную силу, так как в районном суде не был готов протокол судебного заседания. По закону на это отводится три дня", — поделилась опытом общения с правоохранительными и судебными органами Анжелика Березина.
В мае 2007 года читинскому школьнику Диме Гладикову было 16 лет. Тогда сотрудник ППС Вячеслав Сарапулов избил его дубинкой, сломав руку. В мае 2009 года суд наконец-то признал Сарапулова виновным по этому делу. Но на момент написания статьи приговор еще не вступил в законную силу. За это время
пресс-служба УВД Забайкальского края, умышленно нарушая международные и российские нормы о защите прав ребенка, распространяла в СМИ порочащие школьника сведения.
По жалобе правозащитников краевая прокуратура внесла представление в адрес милицейского руководства. Но эти сведения еще 7 месяцев "висели" на сайте УВД.
Лояльность к "шалостям"
По мнению правозащитников, сам факт насилия над детьми должен рассматриваться в суде как усугубляющее вину обстоятельство. К сексуальным маньякам, с учетом внесенных Госдумой изменений в УК, скорее всего, такой подход и будет. А к подсудимым милиционерам-извергам правосудие, вероятно, и дальше будет проявлять трудно объяснимую лояльность.
Судите сами.
В сентябре 2008 года Борзинский горсуд Забайкальского края вынес пятерым сотрудникам Шерловогорского отделения милиции наказание за превышение должностных полномочий в виде лишения свободы от одного до трех лет. Условно.
Как следует из приговора суда, в феврале 2008 года эти сотрудники необоснованно заподозрили пятерых школьников в квартирных кражах. Выбив дверь, они ворвались в квартиру, где в это время находились подростки. Оперуполномоченный Евгений Пурбуев с пистолетом в руках скомандовал "Лежать!", стал угрожать убийством, пнул 15-летнего Илью Куликова по голове, ногой разбил столешницу журнального столика, с силой бросил в подростка DVD-плеер и рукояткой пистолета стал бить его по телу. Затем милиционер схватил телевизор и кинул его в подростка Якимова, встал коленом ему на спину, приставил дуло пистолета к затылку и нажал на курок, но выстрела, к счастью, не последовало. Тогда Пурбуев набросился с кулаками на очередную жертву — Евгения Пшеничникова. На подмогу оперу пришел его напарник Сергей Звербуль, который битой сломал Пшеничникову руку. Затем Евгения выволокли во двор, где продолжили над ним издеваться. На глазах подростка Пурбуев выстрелил из пистолета в воздух, а затем направил оружие на мать Евгения, просившую не убивать сына. В финале правоохранители затолкали мальчика в милицейский УАЗ, положили лицом вниз и вдвоем уселись на него. В столь унизительном и крайне болезненном положении 15-летнюю жертву доставили в отделение милиции.
Еще один шокирующий случай. В 2004 году
двое сотрудников Вершино-Дарасунского отделения милиции прямо в служебном кабинете пытали раскаленным утюгом опять же 15-летнего подростка. Суд оценил эти недетские "шалости" в 3 года лишения свободы условно.
Что тут можно добавить? Только сослаться на статью 39 Конвенцию ООН о правах ребенка, которая предлагает принимать "все необходимые меры" для содействия физическому и психологическому восстановлению ребенка, ставшего жертвой "пыток или любых других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения". Восстановление должно осуществляться в "условиях, обеспечивающих здоровье, самоуважение и достоинство ребенка".
Наша страна эти международные правовые стандарты признала и обязалась соблюдать.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
