"Почему они решили провести его здесь?" — недоумевал по пути на мероприятие иностранный журналист: за окном автобуса проплывал индустриальный пейзаж, затем лес, загородные дома и ржавые гаражи. "Бедные", — отвечала я. Съезд СПС проходил в Химках-12. Это как будто призвано было наглядно подтвердить все последние заявления руководства СПС о плачевном финансовом состоянии партии. "А завтра что, разбогатеют?" — удивился иностранец. И в самом деле, назавтра учредительный съезд новой партии "Правое дело" должен был пройти в московском "Президент-отеле".
Недалеко от здания, где собирался съезд СПС, активисты московского отделения (в основном молодежь) с флагами и плакатами, с траурными ленточками пикетировали съезд собственной партии, протестуя против ее ликвидации. Пикет проходил не слишком весело: было холодно, к тому же все пребывали в полной уверенности — результат съезда уже предрешен.
Сквозь стеклянные двери за пикетом наблюдала охрана. "Это ваши, что ли?" — спрашивали они у двоих солидных делегатов съезда."Не совсем, — уклончиво отвечали те, — путь пока стоят. Если начнут колобродить, вот тогда..." Охранники и делегаты понимающе улыбались друг другу.
Вопреки опасениям участников пикета на съезд таки пустили, предварительно проверив наличие у всех партийных билетов и отсутствие плакатов. Видимо, не хотели скандала, — кругом было много журналистов. Не повезло только бывшему адвокату СПС Вадиму Прохорову, который покинул партию после того, как стало известно об ее участии в "правом" Кремлевском проекте. Его охрана развернула у входа в зал.
Слово "похороны" звучало так часто — и в кулуарах, и даже с трибуны, — что сравнивать прошедший съезд с проводами покойного было бы слишком банально. Но что поделаешь, если даже все как один члены президиума съезда надели по случаю одинаковые кромешно-черные костюмы. Сработало подсознание, не иначе.
Последний партийный съезд начался с выступления исполняющего обязанности председателя партии Леонида Гозмана. Впрочем, ничего нового он не сказал. Призывая в свидетели самого бога, он заявил, что не хотел в роли руководителя партии объявлять о ее роспуске и что очень сожалеет о происходящем. А затем трагически констатировал, что это неизбежность, которая заключается в огромных долгах партии, а также в ее излишней оппозиционности. "Последние выборы были проиграны из-за чрезмерной конфронтации с властью", — утверждал Гозман. Он поставил недвусмысленный знак равенства между электоратом Владимира Путина и потенциальными сторонниками "новой правой" партии, заявив, что "подавляющее большинство избирателей, которые были готовы голосовать за СПС, поддерживали Путина".
"Наша партия создавалась не как диссидентская!" — таков был ответ Гозмана всем критикам грядущего слияния. Вероятно, после этих слов необходимость в каких бы то ни было вопросах к руководству уходящей в небытие СПС должна была полностью отпасть. Поэтому Гозман смог перейти к сути дела. "Я не вправе от людей требовать подвигов. Я не считаю возможным им сказать "все парень, ты больше не будешь депутатом", — заявил он, намекая на возникающие проблемы с участием в региональных выборах.
Эта фраза не могла не найти отклик в сердцах делегатов, примерно треть из которых — действующие региональные парламентарии. Гозмана проводили шумными аплодисментами.
Вслед за ним на сцену по очереди поднялись Николай Сванидзе и Мариэтта Чудакова. Сложилось впечатление, что у каждого оратора была своя особая роль в этом спектакле. Сванидзе заклеймил позором всю несистемную оппозицию, сравнив ее деятельность с "постыдным беззубым бомжеванием", а Чудакова попыталась успокоить совесть делегатов, которым предстояло перевернуть последнюю страницу в истории Союза правых сил. "Есть люди, у которых не хватает силы личности защищать свои идеи, нельзя их за это обвинять", — утешала она собравшихся.
Кстати, к вопросу о совести и смелости. В самом начале дня с трибуны член политсовета партии Владимир Бакунин внес предложение принять заявление по поводу жестокого нападения на редактора оппозиционной газеты "Химкинская правда" Михаила Бекетова. Но принятие заявления во время съезда несколько раз откладывали, а в итоге и вовсе замяли. Бакунин попытался докричаться до президиума: "Решение вы не хотите принимать потому, что там критикуются власти". Но на него никто не обратил внимания.
Возможно, причина заключается в том, что большинство делегатов уже ощущали себя в какой-то мере частью этой власти. Ведь не просто так на съезде прозвучала мысль — вполне справедливая — о том, что наступил тот весьма тонкий момент, когда желания власти и руководства Союза правых сил совпали и еще неизвестно, предоставит ли жизнь такой шанс в будущем.
Были слышны на съезде и другие недовольные голоса. Например, Мария Гайдар как могла сражалась за сохранение партии. Она заявила, что, по ее данным, результаты ряда региональных конференций были сфальсифицированы, и поэтому съезд нелегитимен. Тем не менее Мария не смогла найти сколько-нибудь заметной поддержки среди собравшихся. Кто-то пенял ей на возраст и недостаток опыта, раздавались также призывы закончить все лишние обсуждения, проголосовать "за" и приступить к фуршету. (Примечательно, что самые громкие из них принадлежали людям, которые потом оказались в руководящих органах новой партии "Правое дело".)
Кстати, слова Марии Гайдар нашли подтверждение в выступлении представителя отделения СПС в Республике Алтай Сергея Михайлова. "То, что мы сейчас должны проделать, — это ритуал подчинения, соучастия во лжи", — сказал он, потом бросил на стол президиума свой мандат и признался, что конференция в его регионе была подделана. Это скандальное заявление съезд воспринял абсолютно спокойно. Оно не вызвало у собравшихся никаких дискуссий, словно участники съезда совершенно не были удивлены.
По разговорам в кулуарах и по реакции зала во время выступлений можно было понять общий настрой, поэтому выступление лидера мятежного московского отделения Владлена Максимова звучало скорее как последнее слово, нежели как попытка в чем-то убедить съезд. "Мы понимаем, что вы сами этого хотите, тут дураков нет. Кто-то хочет в телевизор, кто-то на достойный оклад в аппарат, — говорил он. — Вам, кажется, уже выдали звезду в виде эмблемы". Безуспешную попытку сохранить СПС предпринял на съезде Борис Немцов, когда предложил взять на себя ответственность за партию и ее финансирование. Эту идею восприняли без энтузиазма.
Вызывает интерес и то, как, собственно, проходило голосование. Мария Гайдар, подозревая, что некоторые делегаты могут побояться открыто высказать свою позицию, предложила сделать голосование тайным. В президиуме заметно занервничали. С пламенной речью выступил Борис Надеждин. Он стал уверять участников съезда, что тайное голосование не всегда демократично и на результаты никак не повлияет, потому что все делегаты вполне самостоятельные и независимые люди, в чем он ни капли не сомневается.
После некоторых пререканий вопрос все-таки поставили на голосование и чуть больше трети делегатов высказались в поддержку предложения Гайдар. Можно только догадываться, почему они хотели скрыть свое волеизъявление.
Интересно, что позже, на открытом поименном голосовании за ликвидацию СПС проголосовали 97 делегатов и всего 9 против.
Документ о роспуске партии для Минюста был подписан во время финального застолья. Бумажку передавали от стола к столу. Оторвавшись от жюльена, свою подпись на ней поставил и Леонид Гозман.
В этот же день самораспустились партии "Гражданская сила" и Демократическая партия России, правда куда более бесшумно.
Последовавший за этим учредительный съезд новой партии "Правое дело", который проходил в "Президент-отеле" тоже отличался благодушной атмосферой и сопровождался дежурно-оптимистичными речами собравшихся. Один Леонид Гозман продолжал зачем-то оправдываться. В то время как его коллеги-сопредседатели Борис Титов и Георгий Бовт во время своей коронной речи с трибуны говорили о программе, о планах будущей партии, Гозман объяснял, почему у СПС "не было шансов". Возможно, за ночь он просто не успел написать новую речь. Зато это хоть как-то оживляло сонное и чисто формальное мероприятие, которое больше походило на нескончаемое застолье.
Решения на съезде принимались дружно и мгновенно, так что завершился он на несколько часов раньше, чем планировалось.
Как благодушным участникам съезда, так и журналистам было все понятно. Поэтому когда на пресс-конференции один из представителей СМИ неожиданно спросил у лидеров новой партии "А ваш проект кремлевский?", ответом был дружный взрыв хохота в зале.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
