Третьего мая отмечался Всемирный День свободы печати. С некоторых пор эта дата обозначена и в российских календарях. По понятным причинам отмечали ее далеко не все наши коллеги. Зато через день, пятого мая, за праздничные столы по случаю "старого" Дня советской печати сели, скорее всего, те, кто проигнорировал предыдущую дату.
Простое сравнение праздничных дат показывает, как далеко зашло размежевание в журналистской среде. События минувшей недели и наиболее заметные телепередачи подтвердили этот вывод.
Первого мая НТВ окончательно покинул Михаил Осокин. Теперь можно совершенно определенно утверждать, что известной нам с 1993 года телекомпании больше нет. От нее остался только слегка видоизмененный логотип.
Долгое время Михаил Осокин принципиально сторонился выяснения отношений и подковерных разборок. Опытный профессионал, познавший, кажется, все тонкости телевизионной кухни, не оценил до конца коварства кухни политической. Нынешняя власть оказалась подобна спустившемуся с гор дикому разбойнику. Деликатность и готовность к компромиссам она воспринимает как "слабость" оппонента и сигнал для себя к захвату новых территорий.
Михаил Осокин покинул канал вслед за ведущим программы "Свобода слова" Савиком Шустером. Сегодня стало окончательно понятно, что свобода слова – в кавычках и без них – не является желанной гостьей в российском эфире. В этом уже не стесняются признаваться открыто.
В День свободы печати в эфир НТВ вышел очередной выпуск программы "Школа злословия". Ведущая Татьяна Толстая "пытала" своего гостя, архитектора и критика Григория Ревзина. А два дня спустя она сама оказалась в гостях - в программе Евгения Киселева "Разбор полетов" (эфир "Эха Москвы"). В самом начале передачи известная писательница простодушно призналась, что на канале существует "черный список" запрещенных для приглашения в студию лиц. Причем, пригласивший ее на передачу Киселев есть в этом списке.
Конечно, отрадно, что Толстая не стала лукавить. В отличие, скажем, от Владимира Познера, который на вопрос о существовании подобных списков до сих пор не дал прямого ответа. Но характерно то, что Татьяна Толстая, похоже, считает такую ситуацию естественной. Поскольку она заявила далее, что "дергать каждый раз начальника ради своего бзика" (то есть – ради отстаивания своей позиции) было бы "не совсем прилично". И вообще – от нежелания начальства вывести определенное лицо на экран, журналисты, по мнению Толстой, не шибко страдают.
Понятно, что писателей всегда отличала отстраненность от низких реалий окружающего мира. Но, думается, какая-то граница приличий в этой отстраненности должна все же быть.
В целом же вырисовываются два в корне отличных друг от друга понимания принципа свободы слова. Одни вещатели, такие, как спутниковая компания RTVI, "Эхо Москвы" и "Свобода", предоставляют свои студии для высказывания самых разных точек зрения. Другие - коих пока большинство – считают подобное поведение либеральной глупостью и слюнтяйством. В эфире этих компаний может быть озвучена лишь одна позиция. Несогласные с этой позицией попадают в упомянутые "черные списки".
Естественно, что различные подходы к определению свободы слова сказались и на освещении темы предстоящего праздника Победы. Максим Шевченко в своей программе "Судите сами" (Первый канал) мужественно поставил вопрос ребром. Он предложил обсудить саму возможность вносить изменения ("переписывать" – как было сказано в заголовке передачи) историю Великой Отечественной войны.
Правда, никакого обсуждения не получилось. Оппоненты главного редактора "Эха Москвы" Алексея Венедиктова ничего обсуждать с ним не собирались. Венедиктов пытался терпеливо объяснить им, что вновь обнаруженные факты требуют внесения изменений в исторические тексты – таково непременное требование любой науки. Но в ответ слышал лишь яростные обвинения в той же "либеральности" и стремлении фальсифицировать великий подвиг народа. Особенно горячился молодой коллега Венедиктова – Иван Демидов, стоявший в свое время у истоков каналов "Звезда" и "Спас".
Чтобы "заткнуть" убедительного Венедиктова против него выпустили даже вездесущего Жириновского. Появление в студии Владимира Вольфовича автоматически означает конец всякой дискуссии. Это понимают уже почти все. Но многие все равно пытаются вести цивилизованную беседу с громогласным вице-спикером.
Пустое! Вот и на этот раз Жириновский, не давая отрыть рта собеседнику, выкрикивал "правильные" слова о том, что государство и в годы войны, и в наши дни не должно и не обязано говорить народу правду.
Позиция, более чем ясная. Как ясно и то, что эта позиция была всего лишь "озвучена" Владимиром Вольфовичем.
Над схваткой возвышалась фигура ведущего Максима Шевченко. Похоже, что в его задачу входило сказать то же самое, по сути, но облеченное в более приемлемую оболочку.
Он и сказал. Сказал, что, возможно, история вообще является мифом. И, наверное, будет лучше, если в глазах народа этот миф навсегда останется ясным и светлым.
Свободе слова конкретно указали на место.
Впрочем, на тот момент День свободы печати уже два дня как прошел. Программа-то вышла в эфир пятого мая. В День советской печати.
